Летопись, составленная братьями Шокиными

История нашего города начала XX века, его архитектура, характеры людей, привычки и промыслы отпечатаны в черно-белых снимках Леонида Шокина. Это самый уникальный и, пожалуй, самый полный фотографический альбом, передающий в мельчайших деталях самую суть того времени. 25 апреля 2021 года исполнилось 125 лет со дня рождения нашего талантливого земляка Леонида Шокина. В связи с чем редакция газеты «Кимры Сегодня» совместно с Кимрским краеведческим музеем подготовила проект, который поможет жителям и гостям города окунуться в атмосферу уникального времени: конца знаменитого Серебряного века – начала новой советской эпохи.

В юбилейный год в нашем музее пройдет выставка фотографий Леонида Шокина, мы же со своей стороны предложили к ее открытию провести круглый стол с участием людей, влюбленных в наш город: краеведов, лидеров молодежи, сотрудников библиотек, представителей администрации города, журналистов, волонтеров «Том Сойер Фест. Кимры», художников и поэтов… Тема очевидна – летопись родного города.

Продолжение.

Вот так я вступил в волшебное царство Искусства Театра, и так началось становление моей «театральности».

Первое посещение Третьяковской галереи для меня оказалось знаменательным. В её запасниках и постоянной экспозиции для посетителей хранилось все самое лучшее, что было создано русскими художниками в области национальной живописи. Мне часто приходилось видеть в разных иллюстративных изданиях и учебниках репродукции наиболее выдающихся и популярных в обществе произведений, находящихся в галерее. Мне были знакомы имена корифеев живописи, такие как Репин, Суриков, Серов, Левитан, Васнецов, Шишкин, но в подлиннике их работы видеть не приходилось. И вот я их увидел.

Обычно, рассматривая картины, я получал удовлетворение для любознательности или обогащался содержавшейся в них информацией, и только. Находясь в стенах Третьяковской галереи, я впервые познал ощущения от восприятия эстетических качеств живописи. Одна из картин, созданная художником Дубовским, не оставила меня равнодушным зрителем. Рассматривая ее, я был охвачен необычным волнением, захватившим меня целиком и полностью. Это был пейзаж, изображавший волжские просторы. Я родился и вырос на берегах Волги, мне было дорого всё, что связано с этой рекой, воспоминание о ней утешало меня на чужбине и обострило мое впечатление в момент встречи с высокохудожественным произведением, каким была насыщенная поэтическим лиризмом картина Дубовского, наполнившая все мое существо поэтическим восторгом и радостью.

Так открылась для меня способность искусства воздействовать на человека эмоционально, способствуя его духовному совершенствованию и формируя его духовные запросы. В результате у меня возникла потребность многократного общения с искусством во всех его проявлениях. Я стал ревностно искать и находил возможность посещать выставки картин, которые периодически устраивались разными объединениями художников.

До революции в Москве было несколько выставочных залов, где объединения художников могли экспонировать картины своих членов для продажи. Каждое такое объединение придерживалось своих принципов художественного творчества. Существовало много направлений в живописи, от консервативных до новейших модернистских, от «правых» до крайне «левых». Устоявшиеся и ставшие традиционными приемы работы находили себе сторонников у художников, объединявшихся под наименованиями «Передвижники» и «Союз русских художников», а также «Московское товарищество художников». Объединение «Мир искусства» в своем основном составе было петроградским. Художники этого направления в своём творчестве отражали красоту прошлого, занимаясь стилизацией жизни, ушедшей в небытие.

Были художники модернистской ориентации, которые находились под влиянием французских импрессионистов и постимпрессионистов. Они объединялись в общество под наименованием «Бубновый валет». Это было убежище, главным образом, последователей художника Поля Сезанна (сезанисты), из них наиболее примечательны Кончаловский, Машков и Лентулов. Невозможно обойти молчанием футуристов, кубистов, супрематистов и иже с ними. Эти деятели крайне «левого» направления пользовались в обществе скандальной репутацией. Они шумно декларировали свои манифесты, сопровождая их всевозможными и невозможными эксцессами, нарушая правила приличного поведения в обществе, и считали себя провозвестниками искусства будущего (футуризм). Непредвзятой проверкой временем будет подтверждена их правота в этом предвидении. В будущем искусство действительно во многом формировалось на основе принципов, ими провозглашенных.

Вот в такой своеобразной обстановке существовало изобразительное искусство, которое предстало перед моим любознательным интересом в десятых годах нашего века.

Я был сверстником этому творчеству, и мне самому предстояло разобраться в сильно закрученном вихре, созданном временем переоценки ценностей культуры и искусства. Для этого в моем распоряжении была специальная литература, наличие широкого интереса общества к вопросам искусства и участившиеся полемические обсуждения животрепещущих вопросов на диспутах, в печати и других дискуссионных площадках.

Я с жадностью и большим усердием предавался чтению не только специальной литературы по искусству и беллетристике, осваивая непочатый край всех литературных сокровищ, накопленных человечеством. Отошли в сторону все те забавы и занятия, которыми я увлекался по инерции со времен детства и отрочества. Мое общение с искусством открывало бесконечно расширяющийся культурный горизонт, который наполнял мое существование наслаждениями особого рода, ничего общего не имеющими с теми настроениями, которые я испытывал до того.

Я был полон духовных запросов, удовлетворить которые помогало общение с духовными ценностями, накопленными благодаря усилиям мастеров культуры. И мое усердие приносило плоды. Я чувствовал, что мое мышление крепло, духовное совершенствование прогрессировало и передо мной открывались новые горизонты неизведанного. Жизнь наполнялась оптимистическим мироощущением, поднимающим ее тонус, утверждающим радость бытия. Так я нашел пути, которые открывали перспективу моего будущего, и так я определил цель моей жизни.

В наступившие летние каникулы 1918 года я жил в Кимрах, пользуясь возможностью провинциального существования в условиях непосредственного контакта с красотами первозданной природы. Тем более что материальное существование в провинции, в сравнении с московским, было более приемлемым. К тому же общение с кимрской молодежью, в то время активизировавшейся в вопросах культурного развития, создавало для меня благоприятную среду такого же моего совершенствования.

Дальнейшее развитие моего интереса к искусству обещало мне знакомство с новым обществом, организованным кимрскими фотолюбителями с целью занятия фотографией как молодым искусством. В составе членов этого общества были братья Сорокины, младший из которых, Фёдор Николаевич, был художником, только что получившим высшее образование в Московском художественно-промышленном училище, сокращенно именуемом «Строгановкой». Знакомство с этими братьями, у которых были разносторонние интересы не только в области изобразительного искусства, сулило мне дополнительную возможность расширения моих познаний. Братья Сорокины приобретали и выписывали журналы по искусству. У них было довольно много русской и зарубежной литературы, книг классиков мирового искусства, и весомость такого знакомства перечисленными обстоятельствами еще более усиливалась. Фотографическое общество устраивало творческие походы с целью создания художественных фотоэтюдов среди красот местной приволжской природы. Эти походы художник Сорокин использовал для описания живописных этюдов, что давало мне возможность познакомиться с тем, что входило в круг технических приспособлений, обеспечивавших создание таких этюдов. До этого у меня не было попыток практически заняться живописью, но пример, воспринятый мной, когда я наблюдал процесс создания живописной работы Федором Николаевичем, побудил меня заняться живописью самому.

Я приобрел все необходимое для этого, как-то: этюдник, масляные краски, кисти, жидкости для разбавления красок и другое. Визуальное знакомство с приемами техники живописи художника Сорокина породило у меня уверенность в легкости ее достижения, и я решил приступить к этому делу незамедлительно. Для первого этюда я выбрал несложный сюжет: дом, дерево, забор и небо. В процессе работы я сразу же обнаружил, что я жестоко ошибался, когда думал о легкости живописной техники. Дело это оказалось нелегким. Трудности, возникшие передо мной в том деле, я преодолеть не мог. «Первый блин комом» – это и был результат, которого я достиг при первой попытке самостоятельно овладеть хитростями такого сложного искусства. Но неудача меня не обескуражила. Состоялась повторная попытка на пути овладения техникой живописи. Я решил упростить себе задачу. Занимаясь на уроках рисования под руководством квалифицированного художника М.В. Егорова в средней школе, я знал, что главным секретом живописи является необходимость добиваться правильного отношения светосилы цвета предметного  мира, и поэтому выбрал сюжет с минимальным количеством цветовых объектов. Это был пейзаж, где была зеленая земля, голубое небо и его отражение в реке.

В процессе работы над вторым этюдом у меня стояла только одна задача: найти и воспроизвести на плоскости полотна правильное цветовое соотношение. Такой подход оказался плодотворным. В какой-то мере задача решилась, и я почувствовал некоторое удовлетворение. Второй этюд я показал художнику Сорокину, чтобы услышать мнение специалиста. Он долго и внимательно рассматривал мою работу и, наконец, коротко резюмировал: «Это дело пойдёт». С этого момента я получил импульс, который поддерживал меня во всех последующих самостоятельных занятиях живописью. Так было положено начало работе, которой я посвятил всю свою жизнь.

Сорокин в Строгановском училище проявил отличные способности к технике художественно-творческой работы. Он считался одним из самых лучших учеников училища. В 1913 году царствующее поколение Романовых в России отмечало своё 300-летие. Костромское купечество в честь юбилея объявило открытый Всероссийский конкурс, в котором приняли участие все выдающиеся специалисты прикладного искусства, в том числе Ф.Н. Сорокин и другие учащиеся Строгановки. Жюри конкурса присудило Федору Николаевичу первую премию, объявило его победителем. Я видел рисунок-проект того блюда, на котором произошло поднесение подарка последнему императору из дома Романовых. В состав премии вошли именные золотые часы с автографом царя.

На снимке: Павел Михайлович Третьяков, основатель Третьяковской галереи.

Оставьте комментарий