Страницы книги М.В. Шокина «20-е годы ХХ века»
Продолжение.
По телеграфному вызову я прибыл в Калинин со своими фотопейзажами, чтобы предложить их для отбора в областную коллекцию. Из пяти снимков, которые я привез, два попали в коллекцию. Такой результат отбора для меня был ободряющим и свидетельствовал о некотором признании моего мастерства.
Экспозиция выставки «На Волге широкой» была сформирована из коллекций десяти клубов приволжских областей: Калининской, Костромской, Ярославской, Горьковской, Куйбышевской, Саратовской, Волгоградской, Астраханской и города Казани. Сам перечень областных клубов говорит о том, что надеяться на особый успех и признание в таком представительном соревновании для меня было занятием скорее бесполезным, но я не строил никаких иллюзий на этот счет. Когда же в июльском номере журнала за 1970 год «Советское фото» был помещен благожелательный разбор выставки «На Волге широкой» и я его прочел, то узнал, что мне присужден диплом 3-й степени, и таким образом я оказался в числе немногочисленных призеров выставки. Радости моей не было предела.
Шутка ли: из 300 отборнейших фотографий только 10 были признаны лучшими, и в этой компании оказался мой «Этюд с лодкой». О таком повороте дела и не мечталось.
Так состоялось признание моих достижений на межобластном уровне. Этому немало содействовало то обстоятельство, что в дни моей молодости, в 20-е годы, я имел возможность пользоваться опытом и достижениями пионеров молодого искусства и на этой базе заложить основы мастерства, которое как эстафету поколений пронес через десятилетия, сохраняя верность начатому делу. Меня не покидает чувство удовлетворения от осознания того, что в деле художественной фотография я оказался на уровне того мастерства, которое было достигнуто молодыми последующими поколениями за долгие года прогресса. В попытках проверить себя на более высоком уровне я послал мои работы на 5-ю Берлинскую международную выставку художественной фотографии (БИФОТА), организованную КУЛЬТУРБУНДом при Министерстве культуры ГДР. В результате такой инициативы я получил обстоятельное письмо, содержащее оценку моих фотографий, названных несомненно художественными. И когда наступило время для очередной выставки – 6-я БИФОТА, в мой адрес поступил печатный проспект этой выставки как официальное приглашение участвовать в таковой.
Возвращаясь к воспоминаниям о 20-х годах, я должен снова воскрешать в памяти картины моих занятий, посвященных моему главному увлечению – живописи. В летние сезоны, на каникулах, с этюдником в руках я ходил по луговым просторам и находил сюжеты для лесных и волжских пейзажей. Когда мне приходилось писать этюды на открытом воздухе, на виду у прохожих, мне часто задавали вопрос: «А зачем все это?» Если бы такой вопрос задавали невежественные люди, а то чаще всего его можно было услышать от людей вполне «цивилизованных»; вот так и выходит, что «цивилизованные» не всегда бывают культурными. В давние времена деревенские жители, малоцивилизованные крестьяне, в таких случаях вели себя как культурные люди. Они видели – человек трудится, а всякий труд достоин уважения, и, соответственно, глупых вопросов не задавали.
Есть люди, и их множество, которым не дано понять смысл занятия, если оно не приносит материальной выгоды. Они живут в обстановке каждодневной заботы об удовлетворении только первичных потребностей материального существовавния. Высокое назначение человека недоступно их пониманию. Вся сфера духовных интересов существует для них за семью печатями. Богатства, накопленные человечеством как сокровища духовных ценностей, не вызовут у них ни малейшего интереса. Это о них писал великий русский баснописец Крылов, когда сочинял ситуацию: «Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно». Они с апломбом возвещают: «Нам не до эстетики», сознательно обедняя жизнь, ограничивают ее узкими пределами, им свойственно невысказанное презрение к людям другой породы, причем с полным сознанием своего превосходства над ними.
ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ
Раздел воспоминаний, касающийся существования созданной Гаврилом Николаевичем Фроловым кимрской театральной студии.
Здесь я выполняю мой долг перед человеком, которому я обязан приобщением к театральному искусству, которое обогатило мою жизнь и наделило знанием дела, так много значившего для меня, а также долг перед моими товарищами по театру-студии, с которыми я делил радости и горечи коллективного сценического творчества и памяти которых посвящаю эти воспоминания.
ТЕАТРАЛЬНАЯ ЭПОПЕЯ
До Октябрьской революции культурная жизнь в селе Кимры была очень скудной. Кроме двух церковно-приходских школ, высшего начального училища и женской гимназии, была народная библиотека-читальня, другого ничего не было. Интеллигенция как таковая в своем составе насчитывала единицы: учителя, фельдшер, чиновники и служащие частных предприятий. Сферой развлечения был кинематограф, тогда только что изобретенный, его даже нельзя было назвать театром, скорее – аттракционом, интересным как новоявленное чудо. До его появления в библиотеке-читальне был «волшебный фонарь», председателем которого показывались «туманные картинки» – как их тогда называли в народе. Во время ежегодных торговых ярмарок, осенью, временно устраивались балаганы и цирк, наподобие театральных представлений. Они существовали как потеха для народа, в своей массе неграмотного. В остальном пустота, вакуум, заполняющийся любительскими спектаклями. Поклонники драматического искусства время от времени собирались и разучивали роли под руководством более опытного участника, каковым был служащий частного банка, некий Раздольский. Спектакли они показывали в помещении ресторана Тупицина, которому эти спектакли были хорошей рекламой. Была и другая группа любителей драматического искусства, во главе с Василием Зориным, выступавшим под псевдонимом Этапный. Это был молодой, предприимчивый культурник с разносторонними интересами в разных видах самодеятельного искусства. Впоследствии он переехал на жительство в Москву, где возможности для реализации его талантов несравнимы с теми, которые могли бы послужить ему в провинции. В конце концов, он оказался в московском Малом театре в качестве заведующего его постановочной частью и работал в этой должности до конца своих дней.
После Октябрьской революции культурно-просветительская работа среди трудящихся неизмеримо активизировалась. Обувное производство в Кимрах было объединено в промысловой кооперации. Существовал Кредитсоюз, который обладал солидными средствами для развертывания культработы. Оказалось возможным в целях эстетического воспитания кустарей организовать музыкальную и театральную студии. Высококвалифицированных руководителей студий нашли в столице. Многие москвичи из-за чрезвычайно трудных условий жизни, нехватки топлива и продовольствия устремились на жительство в подмосковную провинцию. Руководителем театральной студии согласился стать Гавриил Николаевич Фролов. Он работал в Московском театре-студии имени великой русской актрисы Веры Федоровны Комиссаржевской.
Руководителем этого театра был Федор Федорович Комиссаржевский, брат актрисы. В стенах театра-студии сформировались такие известные актеры, как Игорь Ильинский и Михаил Жаров, народные артисты СССР и Герои Социалистического Труда. В силу сложившихся обстоятельств, театр-студия подлежала ликвидации. Ф.Ф. Комиссаржевский покинул страну и выехал в Лондон, а Г.Н. Фролов принял предложение работать в Кимрах. Он был режиссером и считался по Москве лучшим учеником Комиссаржевского, о чем было заявлено публично на одном из диспутов в театре Мейерхольда. Начало его деятельности в качестве руководителя Кимрской театральной студии относится к осени 1919 года. Тогда была объявлена запись всех желающих заниматься в студии драматического искусства, которых оказалось очень много (150 человек), тем более на одного руководителя. Возникла необходимость делать отбор по способностям.
На снимке: кимрская библиотека-читальня.