Неизвестный солдат о себе и других
Часть 1. Из глубины жизни народной. Глава 2. Война и революция. 1904-1907 гг.
Продолжение.
Именно эсеры и кадеты и организовали в Кимрах Союз кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, Кредитсоюз. Союз объединил все кредитные товарищества кимрского промыслового кустарно-промышленного района, но «Союз» имел целью не обеспечение крестьян дешевым кредитом, а развертывание производства обуви путем мобилизации рабочей силы кустарей-сапожников через кредитные товарищества.
Усилия эсеров вместе с кадетами, а потом и меньшевиками (инструкторы Кредитсоюза Раззоренов, Ветров), стремившимися объединить и «кустарей», имели серьезный, солидный успех. Капитал, вложенный кулаками в кассы кредитных товариществ, дотоле обращавшийся в качестве ссудного, приобрел новые функции: он становился и производительным капиталом, капиталом, вложенным в производство.
Таким образом, партия эсеров или, по крайней мере, местные организации этой партии, вместе с кадетами и меньшевиками, почти открыто служили верой и правдой злейшим врагам трудового крестьянства, деревенским кулакам-мироедам. И пользовались от них почетным уважением.
Кимрские «фабриканты»-обувщики приняли «Кредитсоюз» на рынок в качестве обычного конкурента, на общих основаниях, без всякого протеста и без всякого шума. Возможно, что они и не заметили начала деятельности какого-то «кооператива» без объявленного капитала.
Капитализм в Кимрах, как и в других кустарно-промысловых районах, тянулся вслед за капитализмом в Москве и Петербурге к монополистическим формам организации: в Кимрах действовали банкирские конторы, отделение акционерного общества, торговые дома и т.п.
Кредитсоюз был монополией, подчинявшей себе мелких капиталистов в кустарном производстве обуви и сельских предпринимателей-ростовщиков. Он объединял их капиталы и служил их интересам.
Сапожники-кустари по мере развертывания производственных операций правлениями кредитных товариществ становились в положение, приближавшее их к фабричным рабочим, но и жены, и дочери их, по мере развития Кредитсоюзом и правлениями товариществ операций по заготовке льноволокна, становившихся средством не только контроля за производством его, а и средством направления в определенную сторону льняного производства, превращались из крестьянок, работавших под руководством мужа или отца, в работниц на дому, работниц на земле в производстве, финансируемом и направляемом Кредитсоюзом – капиталистической монополией.
В этих условиях борьба эсеров «за землю и волю» теряла всякий смысл. Бороться против продажи земли крестьянами – значило бороться против тех, кто продавал ее, т.е. против бедняков, становившихся пролетариями, или бороться против тех, кто покупал землю у бедняков, – это значило вести борьбу против того «идеального» мужика, который «сам себя кормит!» и на котором «весь мир держится». Не этим ли объясняется мирное сожительство эсеров с кадетами в лоне «кооперации» и постепенный переход их к «мирным» методам борьбы с царизмом еще до начала войны 1914 года.