Как же происходил процесс перерождения «кимрского сапожника» в московского купца?
Известно, что в 1808 году Леонтий Кириллович Королёв в Китай-городе (ул. Никольская) имел свой Торговый дом. Торговый дом по законам того времени держали, как правило, купцы первой гильдии, то есть люди весьма состоятельные. Значит, можно предположить, что непосредственный выходец из «кимрских сапожников» Леонтий Кириллович появился в Москве в конце XVIII века сравнительно молодым и с достаточным капиталом. Но известно, что ко времени становления Торгового дома, то есть к 1808 году, был жив еще отец Леонтия Кирилловича, и, значит, первоначальный капитал мог создать он.
Как бы то ни было, но ясно одно: «кимрские сапожники» Королёвы уже в конце XVIII века обосновались в Москве. И обращение поставщика Двора Его императорского Величества к Кимрам продиктовано не только деловыми интересами, но и зовом крови.
Михаил Леонтьевич, унаследовавший дело отца и правивший его твердой рукой, родился спустя шесть лет со дня открытия Торгового дома, в 1814 году. Умер в 1876 году. Торговый дом Королёвых просуществовал вплоть до революции 1917 года. Но того значения, что имел в 60-х годах XIX века, не сохранил. Сам же Михаил Леонтьевич, помимо официального признания заслуг, отмеченных в справочниках, остался в памяти москвичей, их воспоминаниях как живая, яркая, не лишенная причуд личность. Известный московский коллекционер С.П. Щукин вспоминал в рассказе «Как в старину пили московские купцы» такой эпизод: «Московский городской голова Михаил Леонтьевич Королёв, а также Алексей Иванович Хлудов, Павел и Дмитрий Петровичи Сорокоумовские, Иван Иванович Рогожин, Василий Гаврилович Куликов и Николай Иванович Каулин ходили обыкновенно пить шампанское в винный погребок Богатырева, близ Биржи, на Карунинской площади. Прежде всего, Королёв ставил на стол свою шляпу-цилиндр, затем начинали пить, и пили до тех пор, пока шляпа не наполнялась пробками от шампанского, тогда только кончали и расходились».
Заметный след в истории оставили и потомки М.Л. Королёва по женской линии. Благодаря им мы погружаемся в художественную атмосферу России Серебряного века, в Москву Гиляровского, становимся свидетелями переплетения судеб удивительных людей.
Здесь все теперь воспоминанье,
Здесь все мы видели вдвоем,
Здесь наши мысли, как журчанье
Двух струй, бегущих в водоем.
Я слышу Вашими ушами,
Я вижу Вашими глазами,
Звук Вашей речи на устах,
Ваш робкий жест в моих руках.
Я б из себя все впечатленья
Хотел по Вашему понять,
Певучей рифмой их связать
И в стих вковать их отраженье…
Строки эти написаны прекрасным поэтом Максимилианом Волошиным и обращены к Маргарите Васильевне Сабашниковой, правнучке Михаила Леонтьевича Королёва, художнице и поэту. Познакомились Волошин и Сабашникова в 1903 году. Три года шло их духовно-напряженное общение и интенсивная переписка. Потом они поженились, но жизнь семейная не задалась. Любовь к Маргарите Васильевне наложила отпечаток на всю лирику Волошина 1903-1905 годов. В начале 1907 года он посвятил ей цикл терций «Любовь – горькая тайна», где есть такие строки:
«Ты – слезный свет во тьме железной, /Ты – горький звездный сок. /А я, я помутневшие края /Зари слепой и бесполезной».
Жизнь Маргариты Васильевны, ее любовные истории дали богатый материал для писателя Киреева. Дело в том, что Сабашникова оказалась героиней и музой двух неординарных людей – Максимилиана Волошина и Вячеслава Иванова. Вспомните знаменитую башню Иванова, где собирался поэтический и артистический цвет общества начала XX века. Умерла Маргарита Васильевна в Штутгарте, оставив книгу воспоминаний, которым предпослала эпиграф из Гете: «Я видела королей и говорила с ними».
Внучка Королёва Екатерина Алексеевна Андреева стала женой знаменитого поэта Константина Бальмонта, которого Россия буквально носила на руках. Произошло это в 1896 году. Но и здесь совместная жизнь не сложилась, так как Бальмонт, в силу своего характера, не отличался постоянством.
Екатерина Алексеевна получила достойное образование, владела иностранными языками. Достаточно хорошо знала литературу. Все это позволило ей вместе с мужем переводить Гауптмана, Нансена и других писателей.
Перу Екатерины Алексеевны принадлежат замечательные мемуары, которые вводят нас в дом ее родителей, купцов нового типа, ничем не похожих на купцов времени Островского: ни в приемах своей торговой деятельности, ни в своем семейном укладе. Мы узнаем об окружении семьи. Вместе с ней приходим в гости к деду Михаилу Леонтьевичу и бабушке Татьяне Андреевне Королёвым и наслаждаемся старой Москвой, Москвой Гиляровского – с жизнью «напоказ», по-московски обильной и размашистой. И, конечно, Серебряный век, его звучные имена и судьбы.
Выпущенные издательством имени Сабашниковых в 1997 году тиражом 5100 экземпляров мемуары сегодня стали библиографической редкостью.
У Екатерины Алексеевны была одна дочь – Нина Константиновна, которая в 17 лет вышла замуж за тогда еще начинающего художника Льва Александровича Бруни. Бруни стал крупным художником, занимавшимся монументальной живописью, акварелью, книжной графикой. Им были расписаны Музей охраны материнства и младенчества в Москве, плафон зрительного зала Театра Советской армии, в котором блистала наша землячка Нина Афанасьевна Сазонова…
А вот еще одна представительница рода Королёвых. Это женщина необыкновенного характера, русскому языку которой советовали учиться Боборыкин и Урусов. Она унаследовала щедрую и деятельную натуру своего отца. На капиталы, доставшиеся ей по наследству, были благоустроены церковь в Брюсовом переулке (сегодня это улица Неждановой) и дом священника, церкви Даниловского кладбища, на котором хоронили Королёвых, и Пятницкого кладбища, где были могилы Андреевых. Кроме того, на эти средства были построены психиатрическая клиника в Сокольниках и левое крыло Университета Шанявского.
Речь идет о младшей дочери Михаила Леонтьевича Королёва – Наталье Михайловне, единственной наследнице Торгового дома М.Л. Королёва (старшая, Анна Михайловна Сорокоумовская, умерла после родов сына). Ей было 16 лет, когда ее выдали замуж за 18-летнего Алексея Васильевича Андреева. Жених был из небогатой и неизвестной на Москве семьи. Но он понравился дедушке Леонтию Кирилловичу. Как вспоминает Екатерина Алексеевна Бальмонт, «дельный малый» – сказал тот о нем, и свадьба молодых людей была решена за глаза. Сам Алексей Васильевич, рассказывая о старинных приемах сватовства уже своим детям, смеялся, что когда он женился, то больше всего интересовался разговорами с умным дедушкой, нежели своей невестой, девочкой, которая еще играла в куклы.
Брак оказался очень удачным. Андреев не захотел войти в хорошо налаженное дело тестя. Унаследовав небольшую колониальную лавку на Тверской, он решил расширить дело, поставить его по-новому.
Михаил Леонтьевич одобрил планы, помог зятю встать на ноги. И через некоторое время небольшая лавка превратилась в известный по всей России «Магазин А.В. Андреева» на Тверской, что против дома губернатора. Путеводитель 1881 года почтительно отзывается о нем: «самый лучший колониальный магазин».
На втором, надстроенном Андреевыми этаже помещалась знаменитая гостиница «Дрезден», также принадлежавшая семье. И о ней в свое время не забывал упомянуть ни один московский путеводитель. О гостинице говорили, как об одном из значительных домов Тверской. Из дверей гостиницы, писал Гиляровский, выходила только «чистая» публика, которую ждали у ворот лучшие лихачи.
У Натальи Михайловны и Андрея Васильевича было 10 детей – 4 сына и 6 дочерей. Сыновья купеческой хваткой и предприимчивостью не отличались, что привело со временем к ликвидации процветавшего магазина после смерти его хозяина. А дочери оставили заметный след в памяти благодаря литературным пристрастиям и знакомствам в литературно-художественной среде. Через них в историю семей Королёвых и Андреевых вошли художники А. Роццони, Сабашниковы, основавшие, в частности, книжное издательство, которое выпускало книги очень широкой тематики и высокого качества, и князь Волконский, и художник В.А. Фаворский, и многие другие яркие личности России.
Вот так «наследили» в истории выходцы из «кимрских сапожников» Королёвы. И это только по линии Михаила Леонтьевича. А ведь были у него братья, проживавшие и в Москве, и в Санкт-Петербурге. У В.И. Покровского в статистических описаниях села Кимры 1871 года говорится о Санкт-Петербургском первой гильдии купце Королёве, закупавшем обувной товар в Кимрах и торговавшем обувью в своем магазине и на главных ярмарках в России и за границей.
На снимке: Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт, 1880-е годы.