Квартиры с сомнительной репутацией не редкость в наше время. Под одной крышей собираются лица либо ранее нарушившие закон, либо вот-вот готовые его преступить…АЛКОПРИТОН
Сорокалетний Алексей Ветров освободился из мест лишения свободы в мае прошлого года. Отбывал наказание почти в течение шести лет за совершенное тяжкое преступление – разбойное нападение с применением оружия или предметов, используемых в качестве такового. Представившейся ему возможностью начать жизнь «с белого листа» не воспользовался.
С первых дней пребывания в городе познакомился и привёл в принадлежащую ему двухкомнатную квартиру Аллу Ванину и Виктора Левкина, не скрывающих своей близости. Вскоре к компании присоединились Сергей Зотов и Иван Фаризов. Никто из этой пятерки нигде не работал и не стремился трудоустраиваться. Зачем, если и так ежедневно каждый из них был «сыт, пьян и нос в табаке».
Разумеется, еда и спиртное им с неба не падали. Выкручивались, как умели. Стояло лето, а вблизи Кимр много дачных поселков, в которых можно было поживиться. Что они и делали регулярно. Овощами и фруктами не ограничивались. Не гнушались подбирать и вещи, которые у граждан «плохо лежали», чтобы затем обменять их на спиртное или продать за бесценок.
Они считали себя не алкоголиками, а никем не понятыми и неоценёнными жертвами различных мифических обстоятельств. Физически здоровые, не лишённые интеллекта мужчины и молодая женщина придумали оправдание собственному безделью да безвременью. И уверовали в это, словно в индульгенцию.
Алексея Ветрова, который во хмелю становился непредсказуемо агрессивным, все остальные побаивались. Но из алкопритона никуда не уходили: знали, что в других местах они явные персоны нон-грата. От них давно отказались родственники, уставшие от пьянства и попрошайства своих соплеменников.
ДО КИПЕНИЯ
Все были изрядно пьяны. Алла и Виктор, захмелев, уединились во второй комнате и уснули. Ветров же решил не столько проветриться, сколько запастись свежей картошкой на дачах в районе платформы 124 километра:
— Давайте, собирайтесь, — приказал он Зотову и Фаризову, положив в свою сумку средних размеров кухонный нож, — Скоро уйдёт последняя «восьмёрка» в Южный…
Те повиновались сразу же, почувствовав безапелляционный, не терпящий возражений тон хозяина.
…Скандал между Ветровым и Фаризовым начал назревать ещё в автобусе. Ивану не понравилось, что именно он должен из своего кармана выкладывать деньги за проезд. Потом, уже у торгового павильона на остановке в Южном, он же возмущался тем, что Алексей попросил купить ему чипсы. Фаризов в обоих случаях всё равно повиновался, но не без протеста, неуважительно грубо. В конце концов, заиграла таки горячая восточная кровь, дошедшая, благодаря выпитому, до кипения.
СХВАТКА
Ветров затаил злобу: ему, предоставляющему кров, перечат. Он расценивал это как унижение и удар по его непререкаемому авторитету. Когда троица проходила мимо гаражного кооператива, Алексей демонстративно швырнул чипсы на землю и выругался. Иван ответил также нецензурно, но употребив слова, которые, по неписанному правилу, являются для ранее осуждённых нестерпимо оскорбительными.
Между Ветровым и Фаризовым началась драка. Зотов попытался их разнять, но оба его оттолкнули: «Не вмешивайся!».
Сергей Зотов: «Когда я отошёл от них, то увидел, что Иван упал на колени, обхватил руками живот и повалился на правый бок. Я понял: что-то случилось. Подошёл и увидел на одежде Фаризова кровь. Понял, что Ветров нанёс Ивану ножевые ранения…».
— Всё нормально, — заверил Ветров свидетеля произошедшего, — Я его не сильно порезал. Всего три удара…
— Давай вызовем «Скорую», — предложил Зотов.
В ответ услышал:
— Сам доползёт куда-нибудь, выживет…
ИСТЕКАЯ
Ветров и Зотов ушли с места преступления, оставив раненого Фаризова. Ветров заметал следы. Сжёг свою окровавленную одежду и переоделся в чистую, которая у него была с собой. Выбросил нож.
Через пятнадцать минут мужчины снова вернулись туда, где лежал окровавленный Иван. Тот дышал, но уже не говорил. Зотов, явно обеспокоенный угрожающей ситуацией, снова предложил Ветрову вызвать медиков. «Делай, что хочешь…», — последовал ответ.
Из показаний Ирины Степновой: «В ту ночь я работала в круглосуточной торговой палатке. В окошко постучал незнакомый молодой человек. Попросил меня позвонить по «03» и сообщить, что в районе гаражей лежит мужчина, истекающий кровью. Мол, не ясно, жив он или нет. В «Скорую» я не дозвонилась. Почему не стала звонить в милицию? Даже не знаю…».
В результате множественных колото-резаных ранений шеи, груди и живота, последовавшей острой кровопотери Фаризов, не дождавшийся медицинской помощи, скончался на месте. Судмедэксперт насчитает на трупе 10 ударов ножом, нанесённых со значительной силой, и укажет, что после получения повреждений потерпевший жил в промежутке времени, составлявшего от нескольких минут (первого десятка) до одного часа. Фаризов в момент смерти находился в сильной степени алкогольного опьянения.
РЕЦИДИВ
Кимрский городской суд рассмотрел уголовное дело по обвинению Ветрова в убийстве, умышленном причинении смерти другому человеку. Поначалу подсудимый утверждал, что в момент совершения преступления он находился в состоянии аффекта. Однако проведённая судебно-психиатрическая экспертиза с подобным категорически не согласилась. Ветрову не оставалось ничего кроме, как полностью признать себя виновным.
Учитывая, что преступление относится к особо тяжким, а в действиях подсудимого имелся рецидив, Фемида приговорила Ветрова к десяти годам лишения свободы с отбытием наказания в исправительной колонии строгого режима. Осужденный вынесенный вердикт не обжаловал…
НОВЫЕ АДРЕСА
Лишь два месяца просуществовал алкопритон, хозяином которого был Ветров. Но остаются другие, напоминающие мины замедленного действия. Чуть раньше или чуть позже, но под их крышами также непременно произойдут преступления, в основе которых будут лежать алкоголь и вседозволенность. Мнимое понимание свободы.
Владимир ФОМИН
Имена и фамилии изменены.
Материал подготовлен при содействии Кимрской межрайонной прокуратуры.